Сверхъестественные истории

Утро. Или ночь. Не имею понятия. Мой слабоумный брат с псевдомененцией лежит на полу, и все еще не спит. Мама оставила меня с ним. В горле сухо. Но я боюсь встать. Ночью его приступы ярости, в связи с маниакальным синдромом начинают обостряться. Альфред хочет убить нас. Я чувствую его дыхание. Слышу. Он что-то шепчет. Я с неподдельным отвращением говорю ему:

- Альф, иди в ванную. Пора чистить зубы.

- Он съел.

- Иди.

- Он съел ее.

- Уйди!

Я уже кричу. Он повторяет одно и тоже. Чертов идиот, он хочет убить маму. Он уходит. Я боюсь. Пол мокрый от его пота. Опять снились кошмары. Мамы нету дома, она уехала, оставив на меня эту тварь. Он любит сырое мясо. Я встаю. Убираю его грязные тряпки с пола. Когда он был маленьким, он съел нашу собаку. Оставив нам обглоданные кости. Из ванной слышится истерический смех. На часах четыре утра. Я захожу в ванную. Там на ковре сидит брат, скрючив ноги, с ножом в грязной руке.

- Они здесь, - шепчет он.

В ванной гаснет свет.

- Кто, Альф? Дай мне нож.

- Мы будем играть. Он съел ее.

- Во что?

- Давай поиграем? Ты никогда не играла со мной.

- Давай. Альф, ты же...

- Играл с твоей собакой. Также и мы будем играть с тобой.

- Алик, не нужно. Я не хочу.

- Нет, ты будешь играть. Прячься.

Я прячусь в ванну.

Чувствую его дыхание. Прямо над ухом. Он меня нашел...

 

Мааааакс!! Ты вернулся! Дружище, как же я рад тебя видеть! "Папа" темы вернулся.
Ну а теперь прочту твою историю, и заведомо поставлю лайк.

 

Хмм... странный ты сеттинг немного выбрал. Ну да ладно, жду следующую порцию!

 

Человек кролик- это страшная легенда о сбежавшем из психбольницы сумасшедшем, призрак которого часто появляется на мосту в городе Клифтон, штат Вирджиния.


После гражданской войны местечко Фейрфакс Каунти в Вирджинии, стало более населённым, и, в конце концов, там была построена психиатрическая лечебница. Никто не хотел жить рядом с психами, и, из-за общественных возмущений, больница была закрыта.


Администрация стала переводить пациентов в другие больницы, и в 1904 году всех пациентов перевезли. Во время перевозки, некоторые пациенты сбежали, и прятались в ближайшем лесу и лесопосадках. Эти люди были очень опасны. Большинство из них позже было поймано, кроме Маркуса лоустера и Дугласа Гриффена. Местные власти вышли на след, который по их мнению, принадлежал им, этот след был усеян наполовину съеденными и изуродоваными кроликами.


Следы вели глубоко в лес, к одному из туннельных мостов, пересекающих широкий ручей. Там они обнаружили Маркуса, повешенным у входа в туннель. К его ноге была привязана записка, в ней говорилось: “Вы никогда не найдёте меня, как не старайтесь!” и подпись “Человек Кролик”. С тех пор этот мост был назван “Мост Человека Кролика”.



Легенда гласит, что, если около полуночи идти по туннелю “Человека Кролика”, он схватит вас и повесит над входом.


Странные смерти и необъяснимые явления происходили в этом месте. Был молодой человек из Клифтона, который прошёл по мосту, когда путешествовал. Позже он убил своих родителей, и потащил их тела в лес, чтобы повесить их на мосту, а потом покончил с собой. В 1943 году, три подростка, два юноши и одна девушка, были на “Мосту Человека Кролика” в ночь на Хэллоуин. Позже они были найдены мёртвыми. Они были подвешены к мосту, а их тела изрезаны. У всех к ногам было привязано по записке “Вы никогда не поймаете Человека Кролика!”


В 2001 году, услышав эту историю, шесть местных студентов и гид стали исследовать близлежащую территорию. Они нашли изуродованные части тела кроликов, и убежали из леса, когда услышали какой-то шум, и увидели фигуры, передвигающиеся по лесу.

 

Случилось это в 70-е гг. в Тюмени. Этот жуткий случай был похоронен в архивах. Волна преступлений, прокатившаяся тогда по Тюмени, вызвала массовый шок, который сначала загнал в квартиры население почти целой области, а затем вывел на улицы и чуть не привел к антикоммунистическому перевороту... За месяц из густонаселенного района города исчезли 19 детей. Розыски милиции ни к чему не привели. Последней в этом списке числилась Ирина Семенюк - 2 года, но нашлась она первой. В городе началась паника. Родители ни на шаг не отпускали детей от себя, многие дети не ходили в школы и детские сады. Сидела дома и Ирочка Семенюк. Так получилось, что однажды отец девочки на своем "Москвиче" задавил у подъезда болонку, принадлежавшую семье молодых врачей, живущих над ними. Он предлагал соседям большие деньги, но те отказались. Через месяц внезапно исчезла Ирочка.

Это был страшный удар для Семенюков, сделавших, казалось, все для защиты своей дочери. В милиции приняли заявление об исчезновении ребенка, не скрывая, однако, что найти ее - надежды мало. Тем временем по ночам, а иногда и днем Семенюкам стали слышаться странные звуки, будто скулила собака. Зоя, так звали соседку сверху, извинилась и сказала, что они завели щенка, подрезали ему хвост, вот он и скулит.

...Петр Семенюк, как обычно, приехал перекусить домой, и первое, что ему бросилось в глаза, была вода, стекавшая на дорожку из-под двери ванной. Заливало сверху. Слышно было, как изводится соседский щенок. Когда пришедшие сантехники взломали дверь и открыли ванную комнату, то на них бросилась посаженная на цепь... Нет, не собака. Это была Ирочка. Отец сначала кинулся к ней, но не совладал с собой, выбежал вон из квартиры. Потом опять появился с перекошенным лицом и стал неистово целовать девочку, вернее то, что от нее осталось: ножки - по коленки, а ручки по локти были обрезаны по всем правилам ампутации. Культи еще не совсем зажили, от бинта тянулись по полу ленточки крови и гноя. Маленькое существо рвалось в стороны на своей цепочке, поскальзывалось и, падая, ударяясь о ванну, издавало те самые звуки, которые Семенюки приняли за жалобный лай собаки. Язык у Иры тоже был вырезан. Взрослые мужчины не скрывали слез, глядя на полудевочку-полусобаку. Особая группа задержала этих врачей-садистов. Милиционеры едва сдерживали себя, чтобы не устроить самосуд. Один лейтенант, не выдержав, нанес несколько ударов преступнику в пах, и, если бы его не остановили, забил бы насмерть. Но шестеро людей, находившихся в квартире, не успели сдвинуться с места, как все было кончено. Арестованные кивнули друг другу, и в тот же миг сверкнули два тонких лезвия. Прежде чем их успели схватить за руки, скальпели, направленные мастерскими движениями, распороли животы обоим, и внутренности тяжело плюхнулись на ковер. Оба палача рухнули без признаков жизни. Врач скорой помощи констатировал смерть. Кроме Иры Семенюк, а точнее того, что от нее осталось, нашелся только Илюша Монин - 4 лет. Его обнаружили недалеко от Тюмени. По грязным одеялам по полу ползало существо, в котором не сразу можно было признать человека: голова с пустыми фиолетовыми глазницами, обрубок туловища и всего одна рука, с помощью которой Ильюша передвигался от валявшегося в углу хламья к алюминиевой миске с кислым молоком, облепленной множеством тараканов.

Материалы этого дела попали в разряд секретных. ("Версия", 1995, N 5)

 

Вот это уже больше в твоем стиле. Жутко, действительно.

 

Будь добр истории вроде последней все же убирать под спойлер с пометкой...

 

Dr_MAX. Ты же не собираешься нас покидать, ещё раз так надолго?

 

Хорошего по-немножку.

 

Человек-кролик... Люди как всегда приукрасили всё . На счёт второй истории - сказка. Последняя про врачей вполне реальна.

 

Бухта Кэндл
Форум NetNostalgia - Телевидение (местное)

Skyshale033
Тема: Бухта Кэндл местная детская передача?
Кто-нибудь помнит эту детскую передачу? Она называлась Бухта Кэндл, мне тогда было 6 или 7. Я не нашла информации о ней нигде, так что я думаю, что она шла где-то в 1971 ил 72 году. Я тогда жила в Айронтоне. Я не помню канал, но помню, что она шла в странное время- 16:00.

mike_painter65
Тема: Re: Бухта Кэндл местная детская передача?
мне почему-то кажется это очень знакомым.....я вырос за пределами ашленда и в 72 мне было 9. бухта кэндл...она была о пиратах? я помню марионетку-пирата в пещере, разговаривающая с девочкой.

Skyshale033
Тема: Бухта Кэндл местная детская передача?
ДА! Ок значит я не сумасшедшая! Я помню Пирата Перси. Я всегда побаивалась его. Он выглядел так как будто его сшили из остатков других кукол, супер низко бюджетно. Его головой была голова старой фарфоровой куклы, выглядела как антиквариат и точно не была частью остального тела. Я не помню канал! Не думаю, что это был WTSF

Jaren_2005
Тема: Бухта Кэндл местная детская передача?
Извините, что поднимаю эту старую тему но я точно знаю, о каком шоу идет речь, Skyshale. Я думаю, что Бухта Кэндл шла всего пару месяцев в '71, не в '72. Мне было 12 и я смотрела ее несколько раз со своим братом. Она шла на канале 58, не помню как он назывался. Мама разрешала мне смотреть ее после новостей. Так, давайте посмотрим, что я помню.

Действие происходило в бухте Кэндл, передача была про девочку которая представляла, что ее друзья - пираты. Пиратский корабль назывался Посмешище, и пират Перси не был хорошим пиратом, потомучто пугался всего подряд. И там постоянно играла музыка каллиопы. Не помню, как звали девочку. Джэнис или Джэйд или как-то так. По-моему Джэнис.

Skyshale033
Тема: Бухта Кэндл местная детская передача?
Спасибо тебе Jaren!!! Я вспомнила, когда прочитала про Посмешище и канал 58. Я помню, что нос судна был деревянным улыбающимся лицом, с нижней челюстью- под водой. Это выглядело так, как будто оно глотало море и у него еще был ужасный голос и смех Эда Винна. Особенно мне запомнилось, как резко они перешли от пластиковой/деревянной модели к резиновой версии головы, которая разговаривала.

mike_painter65
Тема: Re: Бухта Кэндл местная детская передача?
ха ха теперь я вспомнил тоже. skyshale ты помнишь эту часть: "ты должен...зайти...ВНУТРЬ."

Skyshale033
Тема: Бухта Кэндл местная детская передача?
Оу mike, по мне пробежали мурашки, после твоих слов. Да я помню. Так всегда говорил корабль Перси, перед местом с преведениями, в которое тот должен был войти, например пещера или темная комната, где были сокровища. И с каждой паузой камера приближала лицо Посмешища. ТЫ ДОЛЖЕН...ЗАЙТИ...ВНУТРЬ. С его двумя неровными глазами и эта хлопающая нижняя челюсть и леска открывающая и закрывающая ее. Иу. Это выглядело так дешево и отвратительно.

А вы помните злодея? Его лицо было просто огромные усы над очень большими узкими зубами.

kevin_hart
Тема: Бухта Кэндл местная детская передача?
я совершенно точно был уверен, что злодеем был перси. мне было 5, когда эту передачу показывали. топливо для ночных кошмаров.

Jaren_2005
Тема: Бухта Кэндл местная детская передача?
Марионетка с усами не была злодеем. Он был приятелем злодея, Хорас Ужасный. У него тоже был монокль, но он был поверх усов. Я думала, что это означает, что у него только один глаз.

Все-таки да, злодеем была другая марионетка, Собиратель Кожи. Я не могу поверить, что они позволяли нам смотреть это.

kevin_hart
Тема: Бухта Кэндл местная детская передача?
боже мой, собиратель кожи. что за детскую такую передачу мы с вами смотрели? я честно не мог смотреть на экран когда показывали собирателя кожи. он просто спускался ниоткуда на своих нитках, просто грязный скелет в коричневом цилиндре и плаще. и еще его стеклянные глаза, которые были гораздо больше чем нужно для его черепа. господи боже.

Skyshale033
Тема: Бухта Кэндл местная детская передача?
Ведь его цилиндр и плащ были дико сшиты? Это должна была быть детская кожа??

mike_painter65
Тема: Re: Бухта Кэндл местная детская передача?
думаю да. помните его рот не открывался, а его челюсть просто скользила взад и вперед. я помню маленькая девочка сказала "почему твой рот так двигается" и собиратель кожи не посмотрел на нее, а посмотрел в камеру и сказал "ЧТОБЫ СОДРАТЬ ТВОЮ КОЖУ"

Skyshale033
Тема: Бухта Кэндл местная детская передача?
Такое облегчение, что не только я помню эту кошмарную передачу.

У меня сохранилось ужасное воспоминание, это дурной сон. когда начальный звон заканчивался, передача появлялась из темноты и все герои там были и камера просто перескакивала с одного лица на другое, а они просто кричали, и все куклы и марионетки бились в спазмах и тоже кричали и кричали. Девочка просто стонала и плакала, как будто она уже в таком состоянии несколько часов. Я просыпалась много раз от этого кошмара и даже писалась в кровать.

kevin_hart
Тема: Бухта Кэндл местная детская передача?
я не думаю что это был сон. я помню это. я помню что это был эпизод.

Skyshale033
Тема: Бухта Кэндл местная детская передача?
Нет нет нет, не может быть. В этом нет вообще никакого содержания, подумайте сами просто стоять на одном месте, плакать и кричать всю передачу.

kevin_hart
Тема: Бухта Кэндл местная детская передача?
возможно мой разум выдумавает это после ваших слов, но я клянусь богом что видел то что вы описали. они просто кричали.

Jaren_2005
Тема: Бухта Кэндл местная детская передача?
О Боже. Да. Маленькая девочка, Джэнис, я помню ее шок. И Собиратель Кожи кричит сквозь свои скрежещущие зубы, его челюсть двигалась так быстро, что мне казалось, она вот-вот сорвется со своих проволочных петель. Я выключил телевизор и это был последний раз, когда я смотрел эту передачу. Я побежал рассказать своему брату и нам не хватило храбрости включить это снова.

mike_painter65
Тема: Re: Бухта Кэндл местная детская передача?
я навещал свою маму сегодня в санатории. я спросил ее, когда я был маленький в начале 70х, когда мне было 8 или 9, помнит ли она детскую передачу бухта кэндл. она сказала что очень удивлена тем, что я помню это и я спросил почему, и она сказала "потомучто я думала, что это так странно когда ты говорил 'мам, я иду смотреть бухту кэндл' и после ты включал телевизор на канал, где ничего не шло и смотрел на экранные помехи 30 минут. у тебя была богатая фантазия с твоей маленькой пиратской передачей."

 

Истории прикольные, но может давайте выкладывать истории связанные с майнкрафтом?

 

Выкладывай)
Я любым страшилкам рад.

 

Около года назад прочитал на форме про переписку о той передаче. До сих пор считаю, что это напугало меня до чертиков сильнее всего.

 

Вот так всегда Доктор Макс! Напишешь чего и уйдешь. Вот выложишь десяток историй разом, тогда можешь уйти на покой (На время разумеется).

 

Первая история, которую пробовали дописать авторы нашего сайта.

Эту историю мне рассказали два года назад, и с тех пор я все время держала ее в своей голове. Пока наконец в один... ну не сильно таинственный день, я наконец села и написала свою историю, основанную на этом рассказе. Для начала я расскажу саму историю:
Это произошло в одном из сел Кизилюртовского района, республики Дагестан. В этом селе сгорел дом, при пожаре погибли женщина с ребенком. С тех пор каждый вечер в этом селе, с наступлением темноты, по всему селу разносится детский плач, а исходит он из сгоревшего дома. Плач начинается тихо, потом становится громче, и вскоре медленно затихает. Никто не рискует с наступлением темноты покидать стены родного дома. В общем для своего рассказа я взяла лишь суть. И сам рассказ в остальном полностью придуман мной. Так что любые совпадения случайны.
А вот и сам рассказ:

Иногда мир переворачивается с ног на голову. Силы покидают нас. Мы стоим над пропастью и разрываемся перед выбором - сделать шаг назад… или же вперед. Не верьте людям, что говорят о всей жизни, промелькнувшей у них перед глазами в самые тяжелые мгновения. Нет никакого света в конце тоннеля. Нет ничего, что существовало когда-то. Есть только Сейчас. Мгновение, в котором вы стоите на краю. И именно это - момент вашей истины, ваш звездный час на огромной сцене вашего разума. Только здесь может открыться вся правда жестокой реальности, что решила сыграть с вами злую шутку… или же проучить за ошибки прошлого…

***

Дорога в сельской местности всегда желает оставлять лучшего, вот и это село не оказалось исключением. Старенькая маршрутка, казалось, вот-вот развалится, окна дребезжали. И страшно было даже прикоснуться к ним из страха, что они могут вывалиться. Утомительная поездка из столицы в глубинку республики.
Шамай уже в который раз задавалась вопросом, почему она согласилась на это бредовое предложение, ведь можно было найти другой выход.
Ее семилетний братик уснул, развалившись в потертом, местами рванном и разрисованном сидении. Она не знала, что ему снится, но он забавно морщил лоб покрытый испариной из-за летней жары.
На очередном ухабе маршрутка сильно дернулась, и тонкие пальцы молодой девушки крепко впились в спинку переднего сидения в попытке удержать равновесие. Она раздраженно вздохнула и снова уставилась в окно, изучая село. Ей не нравилось здесь, она всегда считала себя городским жителем, не приспособленным жить в сельской местности. Но в свете последних событий ей больше некуда было податься. У них с братом нет родственников, которые могли бы их приютить, и после гибели родителей в автокатастрофе Шамай с братиком были предоставлены сами себе. Страшная трагедия разрушила весь счастливый мир молодой девушки, в котором у нее было все. Ей пришлось заново учиться жить, только уже без самых дорогих для нее людей, которые были ей опорой. Она не могла позволить себе сломаться, у нее был младший брат, единственный родной человек на земле. И уже за это она была благодарна. Она не одна и ей есть, ради кого жить. Спустя год ее самостоятельной жизни и попытки выжить в городе, она поняла, что не справляется.
Неудачно сданная сессия, отчисление из мед.академии, неспособность найти хорошую работу, чтобы содержать себя и маленького братика. А еще неоплаченные счета из налоговой и прочие долги. Проблемы росли с гигантской скоростью, превращаясь в лавину, грозящую накрыть с головой и обездвижить под своей толщей.
И уже когда Шамай совсем отчаялась, одна из ее подруг напомнила ей об унаследованном ею доме в селении. Это было единственным выходом из положения, так говорила ей подружка. Сдать квартиру в Махачкале, а самой уехать в селение и устроиться работать в местную поликлинику медсестрой. А через некоторое время, когда она сможет расплатиться с долгами и наберет достаточную сумму, вернуться в город, восстановиться в академии, закончить учебу и устроиться на работу. Тогда расписанный план подружки показался Шамай таким простым и единственно верным, что она согласилась на это предложение решения проблем.
И вот теперь, когда она уже приехала в село, где ей предстоит, неизвестно сколько жить, весь план казался абсурдным. Она не приезжала сюда уже очень давно. После смерти бабушки и дедушки ее родители перестали приезжать в село. Поэтому неудивительно, что она никого здесь не знала, и не могла рассчитывать на их помощь.
Маршрутка остановилась в центре села и пассажиры стали выходить из душного транспорта.
- Алишка, просыпайся, давай. Мы приехали. – слегка потрепав братика по плечу, негромко произнесла Шамай. Он нехотя отлепил веки, привстал и, потянувшись после сна, мутным взором уставился в окно.
- Куда мы приехали? – осипшим голосом спросил он, потому что никогда в своей маленькой жизни ему не доводилось видеть сел.
- Это селение, помнишь, о котором я тебе говорила?! – бодро ответила Шамай в надежде, что хотя бы ему здесь понравится.
- Где мы будем теперь жить?! – вспомнил Али. Он снова удрученно оглядел село из окна маршрутки и добавил, – Я хочу обратно!
Девушка устало вздохнула.
- Мы пока обратно не можем. Как только получится, мы сразу вернемся и я тебя в парк поведу кататься. Хорошо?!
- А ты меня пустишь одного на машинках кататься?
- Пущу. А ты обещаешь, что будешь мне помогать здесь?
- Обещаю! – радостно согласился семилетка.
Шамай улыбнулась и вышла из маршрутки договориться с водителем, чтобы он за отдельную плату довез их до дома, который находился на самой окраине села. У них было слишком много вещей, которые ей одной до дома не дотащить.
В течение получаса девушка терпеливо отвечала на вопросы водителя, кто она, откуда, зачем ей в этот дом, чья она дочь. В результате этого допроса выяснилось, что этот незнакомый ей человек приходится им единственным, но все же очень дальним родственником. Для него большой неожиданностью стало то, что родителей Шамай больше нет, и об этом никто в селе не знал. И он с радостью согласился довезти родственницу до самых ворот.
Когда Шамай увидела дом, в котором ей предстоит жить, то мысленно ужаснулась. Это был двухэтажный дом в очень запущенном состоянии и садом, заросшим сорняком. Но что было самым жутким, так это то, что сбоку дома, вплотную к нему был расположен еще один дом, в котором, как предположила девушка, произошел когда-то пожар.
В душе Шамай что-то неприятно сжалось при виде этого разрушенного дома, и она поспешила отвести взгляд.
- Может, вы сегодня у меня переночуете, заодно познакомишься с остальными родственниками?! - предложил дядя Нажмудин. Девушка некоторое время колебалась, но снова посмотрев на дом и соседнее здание, с радостью приняла приглашение.
Алишка, казалось, уже смирился с фактом, что им предстоит здесь жить, и только с любопытством озирался по сторонам. Они снова сели в маршрутку и поехали к дому их единственного родственника.
По дороге дядя Нажмудин обещал, что будет помогать им с домом, проверит проводку, окна и крышу починит. И Шамай была очень рада, что у них с Алишкой еще есть к кому обратиться.
Она все хотела спросить про соседний сгоревший дом, но почему-то ей казалось, что у дяди этого лучше не спрашивать.
Семья дяди Нажмудина встретила их на удивление радушно, так, будто они были самые родные им люди. Его жену звали Савдат, у них было трое детей: два старших сына: Магомед и Запир, и младшая дочь Айзанат, с которой Шамай сразу нашла общий язык. Та была ненамного младше самой Шамай и училась заочно в педагогическом университете.
Тетя Савдат все удивлялась, почему Шамай не может их вспомнить, ведь, как оказалось, когда она еще маленькая приезжала в село, то часто бывала у них в гостях. Но все воспоминания о селе начисто стерлись из памяти Шамай, и до сегодняшнего дня она никогда не задумывалась почему.
Несмотря на все уговоры родственников остаться жить у них, Шамай все же решила, что будет лучше, если она все же переедет в собственный дом.
Она спешила закончить ремонт и обустройство дома до наступления осени. Дядя Нажмудин, как и обещал, помогал с ремонтом. Вместе с сыновьями они починили прохудившуюся крышу и заменили разбитые стекла в окнах. Шамай освоила навыки маляра, и с воодушевлением принялась за покраску оконных рам и переднего фасада дома. Только каждый раз ее взгляд натыкался на соседний сгоревший дом, и у нее неприятно сжималось внутри. Когда она спросила у тети Савдат о том, почему сгорел дом, та только пробормотала что-то про проводку и перевела тему. Поняв, что затронула щекотливую тему, она не стала больше расспрашивать, но дом продолжал ее тревожить. Девушка все подумывала, не снести ли его или, на крайний случай, обнести забором, чтобы больше не видеть этот жуткий дом. Но первый вариант сразу же отмели родственники, пояснив ей, что земля, на котором стоит дом, чужая собственность. Да и забором обнести она не может, потому что граница между домами очень тонкая. Этот аргумент показался Шамай неубедительным, но она не стала спорить. А позднее привыкла, перестала обращать внимания на соседний дом и научилась не смотреть в его сторону.
К концу августа дом преобразился, и Шамай уже с радостью возвращалась в него. Жизнь потихоньку налаживалась. Она смогла устроиться в местную больницу, как и планировала, медсестрой. Алишку записала в школу, во второй класс. И изредка уезжала в Махачкалу, чтобы забрать арендную плату и оплатить коммунальные услуги. На время своего отъезда брата она оставляла под присмотром тети Савдат и дяди Нажмудина, которые стали им настоящей семьей и помогали при первой же необходимости.
Айзанат часто приходила к Шамай и они устраивали вечерние посиделки за чашкой чая, который можно было позволить только, когда невыносимая жара спадала. И однажды, за очередным чаепитием, хозяйка дома все же решилась спросить то, что ее уже очень давно волновало.
- Айзанат, слушай, а все-таки ты не знаешь, почему тот дом сгорел?
Родственница некоторое время молчала, а затем, посмотрев в сторону окна, придвинулась ближе к Шамай и тихо начала:
- Я точно не знаю, потому что мне тогда было четыре годика, но об этом никто в селе не желает говорить. Это закрытая тема, понимаешь. Тогда произошло что-то страшное, единственное, что мне известно, при пожаре погибла девочка…
Шамай почувствовала, как волосы у нее становятся дыбом, и жуткие мурашки прошлись по спине.
- А что именно произошло, почему он сгорел? – снова спросила она.
- Ну, я же говорю, не знаю… - немного нервно ответила Айзанат. – Только дом этот проклят, говорят. Туда никто никогда не ходит. Боятся.
- Чего боятся?
Гостья раздраженно вздохнула.
- Зачем тебе эти подробности, это всего лишь глупая местная страшилка.
- Ну, раз это всего лишь страшилка, то ничего страшного в том, что и я ее буду знать – настаивала на своем Шамай.
Она видела, что гостья хочет рассказать, но некий страх отражался в ее глазах.
- Айзанат, я никому не скажу, что ты рассказала…
- И не надо будет, все итак поймут, если все окажется правдой – нервно поведя плечами, ответила та. Шамай не сводила с нее выжидающего взгляда.
- Ох, ладно, в конце концов, я итак рассказала тебе половину – наконец, сдалась она.
Хозяйка победно улыбнулась и уселась поудобнее.
- Так вот, в том доме жила семья, в ту ночь, когда случился пожар, из дома смогли вывести всех, кроме их младшей дочери. Ее не смогли найти. Но когда дом горел, все слышали ее плач и крики. Когда я была еще маленькая, я слышала рассказ одного из мужчин, пытавшихся найти ее в горящем доме. Он говорил, что не мог понять откуда доносится плачь, казалось он исходил отовсюду. Тело девочки так и не нашли, а семья после той ночи исчезла…
- И в чем же заключается проклятие?
- А ты не перебивай, и узнаешь. В общем, после пожара каждую ночь из этого дома стал доноситься детский плач. Он начинался тихо, затем становился громче и разносился по всему селу, а через некоторое время затихал. И так длилось год. Первое время, как только слышался плач, мужчины и женщины бросались в дом, в надежде что девочка все еще жива. Но никого не находили. Они рассказывали то же, что и тот, кто искал девочку в горящем доме. Будто плач доносится отовсюду. А потом началось страшное, стали погибать люди, и это были все те, кто заходил в тот дом после пожара…
- То есть ты хочешь сказать, что это и есть проклятие дома?! – скептически проговорила Шамай – Знаешь ли, тут попахивает дешевым фильмом ужасов.
- А для тебя гибель людей это ассоциация с фильмами ужасов? – возмутилась Айзанат - Они умирали страшной смертью, конечно, все списывали на несчастные случаи, но… одна из женщин, что пришла в тот дом на плач, рассказывала, что встретила там что-то жуткое.
- И что же это было? – не выдержала Шамай. Она не поверила в проклятие рассказанное подругой, но все же ей было интересно.
- Она не рассказала, только в ужасе схватила несколько вещей из дома и бросилась бежать из села. Ее тело нашли утром, она свалилась с края дороги глубокой ночью.
- Хм… ты знаешь столько подробностей, чего ж ты ломалась, не хотела рассказывать в начале?!
- Ты же живешь по соседству с этим домом. Я думала, тебе будет страшно.
- Кстати о соседстве, если пожар был такой силы, что дом сгорел почти дотла, стоит на честном слове, и удивительно что крыша держится уже столько лет, то почему огонь не перекинулся на этот дом? Они так близко расположены друг к другу, что можно подумать, будто это один?
Айзанат бросила скептический взгляд, на родственницу.
- Ты это меня спрашиваешь?
- Ну, как я поняла, только ты мне можешь давать только честные ответы.
- Польщена твоим доверием, но только здесь даже я не могу дать ответа… - поведя плечами ответила гостья, а затем нахмурилась - ты меня озадачила. А действительно, почему пламя не перекинулось?
Шамай вскинула брови.
- Ну, так может, тебе стоит спросить это у знающих людей? – предложила она минуту спустя.
- Ты думаешь, мои родители расскажут мне? Никто в этом селе из тех, кто помнит события пожара, не говорят об этом, они боятся. И думаю, из них клещами не вытянешь подробности.
- Но ведь… попытка не пытка, мне они не скажут. Хватило одного ответа про проводку. Но ведь ты местная, придумай что-нибудь, Айзанат.
Гостья с сомнением смотрела на Шамай.
- Не думаю, что это хорошая идея, ты просто не знаешь, что делается с ними, стоит только слегка коснуться этой темы…
- Да ладно тебе, это же простой вопрос! Почему пламя не перекинулось? Что в этом такого?! Ты слишком все утрируешь.
Айзанат еще некоторое время колебалась. По ней видно было, что она уже пожалела о том, что рассказала.
- Хорошо! – наконец сдалась она - Я попробую что-нибудь у них разузнать.
- Отлично – победно произнесла Шамай.
За окном уже совсем стемнело, и Айзанат засобиралась домой. Она выглядела несколько утомленной, но Шамай заметившая это, не придала тому значения.
Закрыв за гостьей ворота и включив уличный фонарь на ночь, хозяйка вошла в дом. Она решила посмотреть, что делает братик, который должен был быть на втором этаже… должен был… но к удивлению Шамай, его там не было.
Она обошла каждую комнату на обоих этажах и даже заглянула на чердак. Последнее место было завалено старыми вещами, и сама девушка за время ремонта немало вещей отправила сюда пылиться. И ни разу у нее не появлялось желания подняться и изучить вещи, принадлежавшие ее семье. И сейчас ей было несколько стыдно за это. Она внимательно все осматривала в надежде, что, возможно, Алишка решил поиграть. Но брата нигде не было. Сначала она раздраженно думала о том, что отругает его за неуместные прятки, но постепенно в ее голову закралась мысль, может с ним что-то случилось.
- Али! – звала она его громко, тревожные молоточки в голове постепенно начинали бить все громче, беспокойство охватило ее. – Где ты?
Страх стал закрадываться в сердце девушки. Она выбежала в сад и снова громко позвала брата. Темнота окутала все вокруг, луна пряталась за тучами.
- Алишка!
Она сделала несколько глубоких вздохов и медленно повернулась в сторону сгоревшего дома. Ужас сковал все внутри, стоило ей только представить, что ее младший брат мог залезть в этот дом. Она не раз его уже ловила на том, что он пытается туда пробраться, и каждый раз Шамай предупреждала, как там небезопасно и что в любой момент крыша и стены могут обвалиться. Но разве может это служить убедительным аргументом для семилетнего мальчика? Да и рассказанная история Айзанат… как не вовремя Шамай решила выпытать у родственницы правду.
Она ринулась обратно в дом, в поисках фонарика, и когда, наконец, смогла найти его в одном из ящиков старинного комода, девушка рванула к выходу, освещая дорогу уже включенным фонариком. Как только она выбежала за ворота, темная фигура налетела на нее. От неожиданности и внутреннего напряжения, Шамай выронила фонарик и истошно закричала, фигура вскрикнула вместе с ней.
- Чего ты кричишь? - громко спросил неизвестный.
- Мага? – спросила в ответ Шамай, узнав голос родственника. Она облегченно вздохнула, но сразу вспомнила о причине своей тревоги. – Я не могу найти Алишку, его нигде нет. Я уже все обыскала.
Чуть ли не плача затараторила Шамай.
- Успокойся, чего ты так разнервничалась?! Бегает сейчас где-нибудь, найдется, – попытался успокоить ее Магомед.
- Ты, что, не видишь как темно, где он может бегать в такую темень?!
- Хорошо, а ты куда собралась тогда с фонариком? По селу его искать?
- Я… думаю, он в этот дом забрался, и с ним что-то случилось. Там же все хлипкое, возможно, стена или потолок рухнули, и он не может выбраться. Я же говорила, надо этот дом снести, – слезы готовы были хлынуть из глаз беспокойной сестры.
- Успокойся, не думаю, что он пошел бы в этот дом, – спокойным тоном произнес Мага. – Может, он в гости к кому зашел.
- Да, он так поздно не остался бы, и потом, если вы чего-то боитесь, это не значит, что и мы боимся.
Сказала Шамай и, схватив оброненный фонарик, направилась к соседнему дому. Все внутри нее сжалось и тянуло в обратную сторону. Шамай глубоко дышала, стараясь успокоиться и собраться духом. Она замешкалась на пороге, но уже готова была перешагнуть границу дома, как ее окликнул родственник.
- Шамай, подожди…
Она обернулась.
- А ты в саду искала? Ну, в его шалаше?
- Шалаше?! – вскинула брови Шамай. – В каком еще шалаше?
- Ну, мы ему недавно соорудили в самом конце сада что-то вроде шалаша.
Девушка некоторое время колебалась, а затем, сделав шаг назад от сгоревшего дома, развернулась и побежала.
Она забежала в задний сад дома. Это был огромный яблоневый сад, который так понравился Алишке еще с первых же дней их переезда сюда. Фонариком она освещала себе дорогу и быстро шла меж деревьев, направляясь в самый конец сада. Мага шел позади нее.
- Али! – уже в который раз позвала она брата, но ей по-прежнему никто не окликался.
Наконец, она увидела нечто похожее на палатку, сооруженную из веток. Это был шалаш ее брата. Она ускорила шаг и в темноте зацепилась о корень дерева, едва не рухнув. Сделав несколько упорных шагов, Шамай ухватилась за ствол дерева и удержала равновесие.
Ее сердце сжималось от страха и одновременно от надежды. Тяжело дыша, она подошла к палатке и, сев на колени, откинула импровизированную под дверь тряпку. Схватив отброшенный фонарик, она осветила убежище ее младшего брата. В ее голове роились, толкая друг друга и стараясь привлечь к себе больше внимания, мысли, догадки, предположения.
«Куда же он подевался? Хоть бы он был там… Если бы он был в шалаше, разве не откликнулся бы, сразу как я его позвала? Не прощу себе, если с ним, что-то случится… Я не могу остаться одна!»
Свет от фонарика был тусклым, вероятнее всего, из-за того, что садились батарейки. Но этого хватило, чтобы осветить безмятежно спящего Али. Он свернулся калачиком на маленьком матрасе и, подперев кулачком щеку, спал самым крепким детским сном. Должно быть, он играл здесь и потом его сморило сном. Вокруг него были разбросаны его солдатики и самодельный лук вместе с палками, похожими на стрелы. Шамай облегченно вздохнула и, когда державшее напряжение спало, у нее больше не было сил держать в руке фонарик. Он выпал из ее рук, а следом слезы покатились по щекам.
- Видишь, я же говорил, что найдется, а ты чуть ли не истерику закатила, – произнес Мага.
- Я просто испугалась, – шмыгнув носом ответила она, а затем, вытерев слезы тыльной стороной руки, встала и обратилась к родственнику. – Отнеси его, пожалуйста, в дом, только не буди.
Магомед осторожно вынес мальчика из шалаша и направился в сторону дома. Уложив семилетку на диван, а затем, осмотревшись, он спросил:
- Слушай, а Айзанат разве не у тебя была?
- Нет, она ушла, еще до того, как я начала искать Алишку. – устало ответила Шамай, не сводя взгляда со спящего лица брата. Но вдруг в голове ее что-то щелкнуло, и начался завод новой тревоги. – А что, она разве домой не пришла? До сих пор?
- Нет, и телефон ее выключен. Я поэтому и пришел, думал, она здесь. – хмуро ответил Мага…

 

Шамай тяжело вздохнула, глядя в окно. Она обхватила себя руками, чтобы было теплее. Весь день лил дождь, жара сменилась прохладой. Но эта погода, лучше всего отражала настроение, что царило в селе. Напряжение… тревога… отчаяние…
Уже две недели, как пропала Айзанат. Она ушла от Шамай, но домой так и не вернулась. Ее телефон нашли недалеко от дома, но самой девушки и след простыл. Никто не знал, жива ли она. Поначалу все думали, что ее, возможно, украл какой-нибудь отвергнутый жених. В последнее время к ней много сватались. Но никто не звонил. Не было никаких вестей про Айзанат, что с ней, жива ли она, здорова. Не было ничего. Ее искали сначала по всему селу, затем по району, теперь поиски распространили и на Махачкалу. Весь сентябрь прошел в напряженных поисках. Шамай как могла, помогала и поддерживала дядю Нажмудина и тетю Савдат. Последней было тяжелее всех. И девушка не знала, чем можно помочь горю матери.
Наступил октябрь, время постоянных дождей и стремительно приближающих холодов. Шамай занесла в дом охапку дров, бросив их перед железной печкой. Она прошла в соседнюю комнату, где должен был делать уроки Алишка. Но сорванец вместо этого развернул за своим рабочим столом настоящие боевые действия при участии игрушечных солдатиков и самодельных машинок.
- Али! – всплеснула руками Шамай. – Я же тебе сказала уроки делать! Шалопай!
Она подошла к брату и отвесила ему подзатыльник и, собрав всех его солдатиков и машинки, закинула их в карман передника.
- Отдам, когда проверю, все ли домашние задания выполнил.
- Я устал делать, у меня не получается! – сокрушенно заявил семилетка.
- А ты даже не пробовал сделать так, чтобы получилось, – отрезала старшая сестра, и развернувшись направилась к двери. – Через полчаса зайду и проверю, чем занимаешься, – предупредила она и вышла.
Насчет ужина Шамай решила не заморачиваться, и пожарила картошку. Подкинув в горящую печь свежих дров, она взобралась на старенький диван темно-зеленого цвета с бордовыми цветами, открыла книжку, и попыталась сосредоточиться на чтении. Но что-то постоянно мешало ей, ее мысли были в напряжении. Решив немного отдохнуть, она прислонила голову к спинке дивана и прикрыла веки. Ее мысли были похожи на воронку, они затягивали в себя, каждая пыталась привлечь внимание к себе, но ни на одной внимание Шамай не задерживалось больше мгновения. Вдруг перед глазами появилась мутная картинка, белый потолок и желтый свет лампочки, в нос ударил резкий запах таблеток, какой бывает в больницах. Но затем наступила темнота, девушка проснулась и несколько раз зажмурилась, чтобы стряхнуть остатки столь странного сна. Сев и потянувшись, Шамай попыталась выкинуть из головы, вернувшиеся тревожные мысли. Она вышла в коридор и стала разглядывать сад. В сумерках он приобретал таинственность, которую девушка к своему удивлению только теперь заметила. Раньше ей даже в голову не приходило просто так стоять и разглядывать сад, и она с досадой отметила это упущение. Потому что он был прекрасен и приносил некоторое умиротворение, приводил мысли в порядок, заглушал их беспорядочный поток и жужжание. Девушка впервые за все время пребывания в селе смогла вздохнуть спокойно, даже облегченно. И все проблемы казались ей легко разрешимыми. Она улыбнулась и медленно прикрыла веки, наслаждаясь тем мгновением спокойствия, что наступил для нее.
Вдруг детский плач нарушил тишину. Он был похож на вой, и столько отчаяния и боли было в этом детском завывании, что все внутри Шамай похолодело от внезапно нахлынувшего ужаса. Она развернулась и бросилась в комнату, где ее братик делал уроки.
- Али, что случилось? – крикнула она, но брат не ответил.
Ворвавшись в комнату, девушка с облегчением обнаружила Алишку читающим заданное по литературе, и ее не смутил тот факт, что делал он это с орущими наушниками в ушах. Главное для нее было то, что с ним все хорошо. Но детский плач не прекращался. Шамай не могла понять, откуда он доносится. Она вернулась в коридор, сердце разрывалось от звука жуткого плача. Она выбежала на задний двор, плач стал сильнее. Развернувшись ровно на сто восемьдесят градусов, она поднялась на второй этаж по внешней лестнице. Стоя между комнатами, девушка озиралась по сторонам, не имея понятия, откуда плач. В одном Шамай была уверена, его источник точно где-то в доме. Ее плечи слегка вздрогнули от внезапно появившейся догадки, и она медленно подняла глаза навверх, посмотрев прямо на квадратное отверстие в потолке, что был входом на чердак. Она твердо уверилась в том, что, кто бы ни плакал так душераздирающе сейчас, этот кто-то находится на чердаке. Ей вдруг стало не по себе, в голове беспорядочно роились вопросы:
«Кто же там наверху? Как он туда забрался? Что там произошло? Почему он так плачет?»
Жуткие крики смешались с плачем, будто на ребенка напали. Девушка вздрогнула и избавилась от внезапно охватившего ее оцепенения.
- Эй, там! Я иду, потерпи малыш, я сейчас помогу тебе, – крикнула Шамай.
Она пристроила лестницу ко входу, убедилась в том что она надежно стоит и стала подниматься. И только на самом верху вдруг поняла, что у нее нет с собой фонарика, чтобы осветить вокруг пространство. На чердак не был проведен ток. Она полезла в карман олимпийки и, вытащив телефон, стала светить им себе дорогу.
- Потерпи малыш, я уже близко, - вновь крикнула Шамай.
Но, как только она обеими ногами вступила на чердак, плач прекратился, будто его и не было вовсе. Никаких всхлипываний, завываний или икоты. Ничего. Наступила тишина.
- Эй, ты где? – позвала девушка, но никто ей не ответил. – Малыш выходи! Я не обижу тебя… я хочу помочь…
Лишь спустя несколько минут, когда Шамай все осмотрела, она поняла, что чердак был пуст. Здесь никого не было. В полном смятении она стала спускаться вниз. Все ее мысли были поглощены произошедшим. Она не понимала, как такое могло произойти, ведь она была уверена, что на чердаке кто-то плачет.
- Что ты там делала? – вдруг спросил неизвестно откуда взявшийся Али.
От неожиданности Шамай дернулась, лестница покачнулась, девушка навалилась на нее, что бы та не опрокинулась и подняла глаза наверх. Но та уже сдвинулась на достаточное расстояние, и Шамай вместе с лестницей полетели вниз. Страшный грохот разнесся по всему дому, но не это напугало девушку. Она готова была поклясться, что видела, как из темноты чердака появилась детская ручка и оттолкнула лестницу.
К ней тут же подбежал братик, помогая встать.
- Ё, осторожней же надо быть, – запричитал мальчишка, но девушка почти не чувствовала боли. Она запрокинула голову, уставившись в темноту чердака, сердце ее колотилось, будто собирается выпрыгнуть из груди.
Они спустились на первый этаж и вошли в печную комнату. Шамай немного прихрамывала, и только когда она села и смогла немного упокоиться, обнаружила, что умудрилась вывихнуть лодыжку, разбить колено и ободрать руки от локтя до ладоней. Ее заботливый братик сразу принес аптечку и принялся помогать обрабатывать раны. А потом помог перевязать лодыжку и сам налил сестре чай.
- Ах, ты мой помошничек! - улыбнулась Шамай.
- Я же уже большой, и могу позаботиться о тебе, когда ты будешь болеть. Так что ты не бойся, не пропадешь. – Серьезно заявил Алишка.
- Конечно, не буду. С таким помощником не страшно даже в поход идти! – улыбнувшись, заявила Шамай, и Алишка, довольный такой похвалой, раздулся от гордости.
– Только вот, Али, а ты ничего там, на чердаке, когда я падала, не видел? – осторожно спросила Шамай, мальчик нахмурился.
- Нет, а что там было?!
- Да ничего, мне просто от страха, когда я падала, наверное померещилось, – отмахнулась Шамай.
- Ты, только, больше не поднимайся туда, хорошо?! – вдруг со всей серьезностью попросил Али.
- Почему? – вскинула брови сестра.
Алишка нахмурил брови, явно не желая отвечать.
- Ну, просто, – после небольшой паузы произнёс произнес он.
Старшая сестра не стала давить на него, желая узнать причину столь странной просьбы, а просто улыбнувшись добавила:
- Хорошо, я туда больше не поднимусь.
Алишка, довольный исходом разговора, улыбнулся и отправился в соседнюю комнату, заявив, что не все уроки выучил.
Оставшись одна, Шамай тяжело вздохнула. И через несколько минут напряженных раздумий и попыток дать разумное объяснение произошедшему, она пришла к выводу, что, возможно, все это следствие ее буйного воображения, что не на шутку разыгралось, раз все казалось на столько реалистичным. И через некоторое время смогла доковылять до своей кровати. И после того, как Алишка проверил, закрыты ли ворота и двери, она со спокойной душой отправила брата спать и сама легла.
Ей снова снился странный сон. Окно с потрескавшейся белой рамой, ржавая, но крепкая решетка, тень которой отражалась на потолке, мутный взор переместился в бок, и ей еле-еле удалось рассмотреть нечто, похожее на трубочку от капельницы. А затем она посмотрела на подоконник и различила силуэты игрушечных солдатиков, точно таких же, какими играет Алишка. Вдруг над ней склонилась чья-то фигура, и Шамай погрузилась во тьму.
Шамай проснулась от яркого света, падающего в её сонные глаза. Щурясь, она, кряхтя, с горем пополам села на кровати. Все тело болело после вчерашнего падения, лодыжка невыносимо ныла, да и голова раскалывалась.
Вспомнив сон, девушка нахмурилась, пытаясь понять его значение. Все это ей казалось смутно знакомым, но, чем больше она пыталась, тем сильнее начинала болеть голова. Уже давно наступило утро, хозяйка с удивлением обнаружила, что ее младший брат самостоятельно собрался в школу и теперь не спеша поедает свой завтрак.
- А чего ты меня не разбудил? – спросила Шамай. – Я же на работу так, опоздаю.
- А ты сегодня дома полежи. У тебя же нога, ты что забыла?! – авторитетно заявил братик. Шамай даже немного опешила от этого.
- Ну, знаешь ли, за меня работать никто не будет, и зарплату просто так тоже не дают, – попыталась объяснить она.
- Ну, что ты меня, совсем за маленького считаешь?! – возмутился Али. - Ничего страшного не будет, если ты дома полежишь два дня, я зайду в больницу, скажу, что ты болеешь и прийти не можешь. Я же большой уже, я справлюсь?! – уверял он.
Шамай вздохнула, не хотелось ей его расстраивать и разуверять в его убежденности, что он совсем справится. Да и лодыжка решила напомнить о себе и снова заныла. И она согласилась остаться дома и отлежаться, пока нога не придет в норму. В который раз удивившись, каким действительно взрослым и не по годам серьезным порой кажется ее младший братик.
Три дня девушка не могла нормально передвигаться и прыгала на одной ноге из комнаты в комнату. Алишка показал себя как настоящий маленький помощник и не раз радовал свою старшую сестру своим ответственным поведением. Но все же было то, что омрачало вроде бы налаженную жизнь Шамай. Каждый вечер она слышала детский плач, но он больше не звучал в доме. Он исходил откуда-то с улицы, и каждый раз ее братик после этого становился мрачнее тучи, будто он знал причину и источник плача. Но Али не отвечал на вопросы сестры, а просто уходил в соседнюю комнату поиграть или же делать уроки.
На четвертый день Шамай смогла встать на обе ноги. Боль в лодыжке еще осталась, но она была слабой и лишь слегка ныла. Но позитивная динамика, выпала на воскресный день, и хозяйка решила провести свой выходной, за уборкой дома, которую не могла нормально провести все эти дни. Ее братик бегал где-то с другими мальчишками, и она не стала его дергать, чтобы он ей помогал. Али итак слишком много делал за те дни, что для Шамай было тяжело, а в его возрасте ему положено только наслаждаться своим детством, которое всегда незаметно заканчивается.
После обеда, когда все ее дела были закончены, к ней пожаловала гостья. Они прошли по еще не высохшему полу коридора в печную комнату. Шамай поставила чайник и обратилась к тете Савдат.
- Есть новости о Айзанат?
Женщина слегка вздрогнула при звуках имени ее дочери. За короткое время она превратилась в старуху, огонь жизни в ее глазах потух. Тетя Савдат осунулась и плечи ее теперь, всегда грузно опущенные, казалось, несут на себе неподъемную ношу.
- Нет… - коротко ответила она, а затем уставилась в одну точку.
Девушка вздохнула, и стала накрывать на стол.
- Скажи мне, Шамай, о чем вы говорили тогда? - вдруг спросила тетя Савдат.
Хозяйка непонимающе уставилась на тетю.
- Да так, сплетничали…
Гостья странно на нее посмотрела.
- Ты ведь очень любопытная, верно?! – вдруг заявила она. – Я не удивлюсь, если ты расспрашивала ее о доме…
Шамай виновато отвела глаза в сторону.
- Значит, расспрашивала. – утвердительно произнесла тетя.
- Нет… мы не говорили об этом…
- Тогда, как ты можешь объяснить тот факт, что каждый вечер по всему селу разносится детский плач? – резко спросила она.
Девушка вздрогнула.
- Не понимаю, какая связь, между исчезновением Айзанат, тем что она мне рассказала и этим детским плачем… Подождите, вы хотите сказать, что плач доносится из сгоревшего дома?
- А ты что думала?
- Я думала, что этой чей-нибудь ребенок по соседству, и его не могут успокоить родители – растеряно пробормотала Шамай, а затем в ее голове стали появляться тревожные мысли. – Вы, с ума сошли, а вдруг туда забрался какой-нибудь ребенок и его привалило? И он плакал все три дня, в то время как вы, зацикленные на каком-то проклятии, даже не удосужились пойти и проверить.
Тетя Савдат хмыкнула, но ничего не ответила, а Шамай засуетилась.
- Надо срочно пойти в тот дом и проверить все!
- Успокойся! – раздраженно проговорила тетя. – Нет в том доме никого… по крайней мере из живых точно…
- Может, хватит уже говорить об этом бреде. Нет никаких призраков, и проклятия тоже нет.
- Значит, ты признаешь, что она тебе рассказала?
Шамай некоторое время, молча, смотрела на тетю, не понимая, к чему она задает этот вопрос, если итак все понятно.
- Да! – наконец, призналась она, - я смогла уговорить ее, чтобы она мне рассказала.
Тетя Савдат тяжело вздохнула и закрыла лицо руками.
- Значит, моей девочки больше нет… - вдруг произнесла она.
Шамай нахмурилась.
- Ну что вы такое говорите?! - начала она было уговаривать, но гостья не дала ей говорить дальше.
- Что я говорю?! – крикнула она, отняв руки от лица и стукнув ладони о поверхность стола. – Что я говорю?! Ты своим любопытством погубила мою дочь, вот что! Ты пробудила зло, которое спало пятнадцать лет в том доме. И оно убило мою дочь! И теперь этот плач будет терзать всем нам души и доводить наших детей до отчаяния, пока кто-нибудь не выдержит и не побежит в тот дом спасать то, что уже давно мертво.
Шамай крепко сжала зубы, чтобы удержаться и не высказать тете о том, что она несет.
- Зачем было тебе лезть в то, что должно быть похороненным в наших умах. Что тебе дало то, что ты узнала правду?
- Какую правду?! – не выдержала хозяйка. – О какой правде вы говорите, тетя Савдат? Той, что в сгоревшем доме живет призрак девочки? Но ведь это безумие, верить в такие вещи!
Гостья ничего не ответила, Шамай, молча, смотрела на нее некоторое время, а затем произнесла:
- Вы можете и дальше бояться и сидеть в паническом страхе перед тем домом. Но я не собираюсь. Я сейчас же пойду туда. И, быть может, помогу тому ребенку, что плакал все это время.
А затем, оставив тетю, направилась в соседнюю комнату, чтобы найти фонарик. Без него она теперь никуда не ходила. Но когда Шамай вернулась в печную комнату, то обнаружила, что гостья уже ушла. Ей показалось странным, что все было так, будто здесь никого не было. Она нахмурилась, но не стала зацикливаться на этом и поспешила в сгоревший дом.
Немного прихрамывая, она, наконец, добралась до места. Крепко сжимая фонарик, Шамай смотрела на обгоревший фасад дома. Все внутри нее сжалось и тянуло назад. Она сделала несколько глубоких вздохов, чтобы собраться духом.
- В конце концов, это просто дом, и чьи-то предрассудки не могут так сильно запугать меня, - мысленно успокаивала себя девушка. Она подошла к порогу и осторожно коснулась двери. От легкого прикосновения она чуть приоткрылась. Что-то смутно-знакомое шевельнулось в памяти. Нерешительно сделав шаг через порог, перед глазами Шамай пронеслась картина пожара, горела прихожая, в которой сейчас находилась Шамай. Как только она опомнилась, прозвучал детский плач, снова погрузивший её в забытье. Перед глазами Шамай снова предстала горящая прихожая. В ней проснулось странное чувство, будто кто-то из её близких людей в опасности.
Шамай, ведомая инстинктами, побежала на второй этаж вновь горящего, специально для неё, дома. Она чувствовала что уже была здесь, была здесь во время того пожара. Взбежав по лестнице она заметила открытый чердак, из которого сквозь огонь на неё смотрел плачущий ребёнок.
- Шамай… помоги… - из последних сил произнесла маленькая девочка, заваленная кровлей крыши.
Как только Шамай дотронулась до лестницы, ведущей на чердак, она испарилась, ровным счетом, как и огонь.
***
Прошёл день с того момента, как Шамай побывала в соседнем доме. Она уже точно понимала, что она уже в нём бывала, и что она знала ту девочку.
- Сестрёнка, как ты? – выглядывая из-за дверного проёма спросил её Али.
- Хорошо братик, но мне нужно ещё чуть-чуть побыть одной, - уставшим, буквально измученным голосом ответила она, ведь она не спала второй день, прибывая в шоковом состоянии.
- Хочешь чаю? Или что-нибудь поесть? Ты давно не ела! – спросил её волнующийся брат.
- Нет Али… прошу тебя… покой… - изрекла из себя Шамай, уставши и упёршись головой о стену.
Как только её братец ушёл, ей взбрело в голову поискать на чердаке хоть какие-то улики, указывающие на её связь с этим местом. Шамай, стараясь действовать максимально бесшумно, подставила лестницу к проходу на чердак. К её счастью, Али не заметил её, так как играл со своими солдатиками. Она забралась на чердак, без фонарика или телефона, и во тьме начала рыскать в старых вещах, в надежде найти хоть что-нибудь. Спустя двенадцать минут поисков она нашла старую книгу по кулинарии для молодых леди, из которой торчала опаленная фотография.
На фотографии были запечатлены две девочки, из которых Шамай признала и себя, и ту девочку, которую она видела на обоих чердаках. На задней стороне было написано «любимая внучка вместе с лучшей подругой».
- Неужели я знала эту девочку? Как такое может быть?!
Шамай была в отчаянье. Пытаясь хоть что-то понять, хоть что-то вспомнить, она всё больше входила в отчаянье. Отложив фотографию, она увидела маленькую девочку в углу. Стоило Шамай раз моргнуть, как она сразу потеряла сознание, увидев девочку, уже впритык сидящую возле неё.
- Шамай, обещай, что мы навсегда останемся лучшими подругами? Даже когда ты вернёшься в город, или с одной из нас что-нибудь случится? – спросила девочка с виду семи лет.
- Обещаю Карина! Ничто не помешает нашей дружбе! – донёсся голос Шамай.
Палата, врач, капельница… снова темнота… Крик… Знакомый голос…
Шамай очнулась на чердаке, осознав то, что кричит её брат. Придя в себя, она заметила, что лестницы, ведущей на чердак, не было на месте. Шамай бездумно спрыгнула с чердака обратно в комнату, и приземлилась на всё туже больную ногу. Боль заставила ей кричать, но, не обращая внимание на обездвиженную ступню, Шамай пошла туда, откуда доносился крик Али. В соседний «горящий» дом.
И вновь Шамай переступила порог, и вновь огонь, вновь чей-то крик и плач, но уже не девичий. Теперь плакал Али, стоящий на коленях перед Кариной, лицом к Шамай.
- Карина! Прошу тебя, не трогай Али! Он не в чём не виноват! – срываясь в истерику, кричала Шамай.
- Как же не виноват? Ты мне обещала, что мы будем всегда лучшими подругами, во что бы то ни стало! И что мы имеем? Вместо того, что бы сказать дяде Нажмудину о том, «Вон она! Её завалило кровлей!», ты просто промолчала! Забыла про меня! И всё внимание уделяла своему тупому брату! – со злостью в голосе переходя на крик, переходя с голоса маленькой девочки на мужской бас, нет, звериный рёв!
Весь смысл жизни оборвался у Шамай на глазах. Здравый рассудок перестал быть здравым.
Глаза Карины почернели, как будто в стакан с водой вылили чернила, бешеная улыбка распростёрлась до ушей, и кожа медленно начала тлеть, а пепел её медленно развевался по прихожей. Позади Карины начали появляться умершие при странных обстоятельствах люди. Там были все. Начиная от тех, кто ехал вместе с Шамай в маршрутке, заканчивая всеми её дальними родственниками. У всех у них была одна и та же гримаса, все улыбались, некоторые, так же как и Карина, дико смеялись во весь рот.
Тело Карины почти дотлело, в воздухе лишь держались и тлели её руки, у шеи брата Шамай, у которого вместо слёз уже текла кровь. Неужели она не тронет Алишку, прошу не трогай его, оставь его, не надо, прошу… - путались мыли в голове Шамай…
Темно… Кругом тьма… Кто-то открывает дверь… Скрежет раздражает… Почему за окном так темно? Почему я не многу пошевелиться? Да и где я вообще? – шептала Шамай. – Кто вы? Что это? Прошу не на… - человек в белом халате вколол очередную порцию снотворного в вену бедной девушки, пережившей кошмар, выжившей в последнем кругу ада. Но он просто выполнял свою работу, работу мед брата психиатрической лечебницы.
Закрывая глаза, Шамай в очередной раз увидела на окне солдатиков, с которыми игрался брат… и Карину… держащую его голову.

 

Андрей и Макс дружили еще со школы. Когда парни повзрослели, им само собой захотелось самостоятельной жизни отдельно от родителей, и они озадачились поисками квартиры. Недолго думая, Макс и Андрей решили объединить усилия и подыскать себе жильё, разделив расходы пополам. Вскоре им попалась вполне приличная трёхкомнатная квартира в обычной хрущёвке.
Цена оказалась приемлемой, и парни отправились осматривать новое жилище. Квартира была настоящим чудом: просторные комнаты, все удобства, пятый этаж. Но тут же обнаружилась странность — когда ребята решили, кто в какой комнате будет жить, Андрей заметил, что на двери его будущей комнаты стоит шпингалет. Обычное дело, да только стоял он снаружи. Сначала хозяйка, сдававшая квартиру, говорила, что это просто для того, чтобы дверь не открывалась от сквозняка. Но потом, когда Андрей заверил её, что квартиру они в любом случае возьмут, а дело тут исключительно в любопытстве, она нехотя призналась, что раньше здесь жила семья её хорошей подруги: она сама, муж, ребёнок и свекровь. Последней было много лет и к старости она потихоньку начала сходить с ума. Поэтому чтобы удерживать её на одном месте и обезопасить себя и ребёнка от её возможных выходок, отец поставил этот шпингалет. Таким образом, большую часть времени бабушка проводила взаперти в полном одиночестве, лишь несколько раз в день кто-нибудь из родственников заходил, чтобы принести ей еду и прибраться.
Конечно же, это не могло не сказаться на её состоянии, и вскоре дела стали совсем плохи. Она перестала узнавать сына, называла его почему-то Алексей, хотя он был Владимир. Как он сам вскоре рассказал, Алексеем был его брат, умерший еще в роддоме. По ночам она никому не давала спать, всё время что-то бормоча у себя в каморке. Иногда она пыталась выломать дверь, но, разумеется, 70-летней больной женщине это было не под силу. Наконец, промучившись так еще полгода, бабушка умерла. Нашли её не сразу: когда мать зашла в комнату с подносом с едой, бабушки в комнате не оказалось. По полу были разбросаны какие-то клочки бумаги, осколки разбитой лампочки и объедки.
Саму бабушку обнаружили в шкафу, она сидела вжавшись в заднюю стенку и подобрав под себя ноги, будто прячась от чего-то. Похоронив свекровь, женщина в скорости вынудила мужа переехать, не давая никаких объяснений.
Ребята, выслушав эту историю лишь посмеялись.
Они любили подобные байки,но относились к ним довольно недоверчиво. А шутки про мертвую бабушку, которая «придёт и покарает» еще долго веселили парней и их многочисленных гостей. Первые «звоночки» стали проявляться уже через пару недель после новоселья. В квартире без конца перегорали лампочки, стоило вкрутить новую, держалась она пару дней не больше. Вызванный электрик заверил жильцов, что проводка в полном порядке, возможно дело в скачках напряжения, однако во всём доме никто, кроме обитателей этой квартиры на перебои с электричеством не жаловался — лампочки горели сколько положено.
Еще через месяц знакомая девушка Андрея осталась ночевать у них. Наутро она, вся невыспавшаяся, рассказывала, что всю ночь видела краем глаза какие-то тени. А кроме того, очень долго её не покидало ощущение тяжелого взгляда и чьего-то присутствия, будто из зеркального серванта на неё кто-то смотрел.
Её истории никто не верил до следующего случая. Дело было так: Андрей возвращался из института и уже подходил к дому, когда, взглянув на окна квартиры, заметил, что кто-то внутри шевелит шторами, то раздвигая, то сдвигая их обратно. То, что дома совершенно точно никого нет, он был уверен — час назад он звонил Максу, и тот сказал, что поехал домой к родителям. Опасаясь, что в дом могли забраться воры, он собрался было уже звонить в милицию, как шторы окончательно распахнулись, и в окне появилась фигура. Андрей стоял уже под самыми окнами, и с ужасом наблюдал, как на него не отрываясь смотрит белое старческое лицо с редкими седыми волосами. Андрея прошиб ледяной пот, он заозирался по сторонам, чтобы найти рядом хоть кого-нибудь живого, но двор был пуст. Снова подняв глаза, Андрей не ув дел уже ничего: шторы были плотно задёрнуты. Так, не в силах войти внутрь, он сидел и ждал, когда придёт Макс. Но Макс всё не появлялся и на звонки не отвечал. Была зима, и через несколько часов сидения на лавочке у подъезда, Андрей всё же решился войти, чтобы забрать ключи от родительской квартиры и переночевать там (родители его уехали в Египет). Оказавшись у двери, Андрей долго колебался, однако, собрав волю в кулак, решил-таки её открыть. Но ключ не поворачивался в замке, будто дверь была открыта. Вдруг изнутри раздался голос Макса: «Это ты?». Андрей тут же понял — его разыграли.
Вне себя от негодования он, распахнул дверь и влетел внутрь. В коридоре его встретил Макс, он стоял и размешивал чай в кружке. «Очень, блин, смешно!» - рявкнул Андрей. «Что смешно?» - спросил Макс странно глухим голосом, но Андрей не придал этому значения. «Ничего» - бросил он в ответ и, оттолкнув друга, направился к себе в комнату. Уже захлопнув за собой дверь он вдруг отметил, что кожа у Макса была какой-то холодной и склизкой, как например колбаса, пролежавшая очень долго на столе, успев испортиться. Всё ещё на нервах, он скинул с себя пропотевшую майку и открыл шкаф, чтобы положить её на полку.
С ужасом отпрянув, он увидел в шкафу Макса. Он неподвижно сидел там, где обычно висит пальто, поджав под себя ноги и запрокинув голову. Он был мёртв. А из зала раздавался звон чайной ложки и приближающиеся шаги.

 

За окном была густая и прохладная ночь. Я открыл окно и вдохнул свежий воздух, который ворвался в маленькую затхлую кухню. После шумной вписки, галдежа и пьяных песен такая тишина звеняще отдавалась в ушах – приятно и больно. Я присел на подоконник, вздохнул полнее и полез за сигаретами.

Чирк. Вспышка. Чирк. Вспышка.

Зажигалка капризничала и чахоточно выплевала лишь сноп искр.

Чирк. Зажглась.

Я прикурил и с удовольствием затянулся, наслаждаясь минутой ночного спокойствия, которая, на пару с алкоголем, окутала мой мозг теплым ватным одеялом. В голове роилось и сталкивалось что-то бессвязное, все мысли были приглушены, и я просто наблюдал, как мое отражение в темном окне подносит горящую точку к губам.

Из компании все давно разошлись спать, оставив на столе гору стопок, упаковок и окурков в пепельнице. «Пойти что ли спать? – лениво думал я, – на кушетке, вроде, еще есть место». Дверь на кухню тихонько хлопнула – кто-то вошел.

– Я не знал, что ты здесь, – глухо сказал Игорь.

– Ага, что-то спать не хочется. Сижу, курю, – я замолчал. Я помнил Игоря рослым, веселым парнем, с простодушно-открытым лицом, охотником до гулянок. Общались мы с ним не слишком тесно, только иногда встречались на различных вечеринках. Не видел я его довольно долго, но встретив, был потрясен случившейся переменой – неопрятный, заросший и нервный, он угрюмо сидел в углу, выпивая одну стопку за другой. Мне мигом шепнули на ушко, что причиной стала смерть его девушки – Кати.

И вот сейчас, ночью, мы сидели вдвоем на кухне. Мне было неуютно, я просто не знал, как правильно поступать в данной ситуации и что говорить. Утешить его? Выразить свои соболезнования? Молча похлопать по плечу? Все варианты казались неподходящими, и любое слово, произнесенное в этой натянутой тишине, отдавало фальшью.

Но казалось, Игорь не замечал этой паузы: трясущимися руками он взял початую бутылку коньяка, налил себе и выпил одним залпом. Без выдоха, без закуски, только слеза скатилась из зажмуренных глаз. Мне хотелось верить, что это от крепости напитка. Он немедленно налил себе еще.

– Слушай, брат, ты бы так не налегал… – неуверенно произнес я.

Он сделал вид, что не слышит моих слов, а может и не слышал. Выпил. Налил. Я окончательно растерялся, молча, смотрел на него и прикидывал дальнейшие действия.

– Ты думаешь… вы… все думают, что я пью с горя. Мол, заливаю потерю, переживаю, как могу, – он говорил со мной, но тупо пялился на бутылку, – но правда в том, – выпил, – что это я ее убил.

Катю нашли мертвой у него в ванной – сердечный приступ.

– В этом нет твоей вины, знаешь, – банальные фразы утешения, но я не мог придумать ничего лучше, – сердце не выдержало. Редкость в таком молодом возрасте, но не исключение.

– Это моя вина. Это я ее пустил. Я не должен был, – его голос скатился в бормотание.

Налил. Выпил.

– Это все началось несколько месяцев назад, точно уже и сказать не могу, – неожиданно четко произнес он, – нашел работу, начал зарабатывать, переехал из общаги в съемную квартиру… радовался, дурак. Вот, теперь можно вольно жить, хоть голым ходи, хоть вечеринки каждый день закатывай. Сначала все нормально было, но однажды…

Он сглотнул, замолчал, налил и выпил.

– Был обычный день – пришел с работы, поел, поторчал перед компом, решил принять душ. Я перед сном всегда в душ хожу, за день умотаешься так, что хочется скинуть грязь и усталость. Залез в душ, постоял, воду погорячей включил. Вылез из ванны, начал лицо вытирать, глаза открыл… и словно током пробрало. На запотевшем зеркале было написано «ПРИВЕТ». Широкая такая надпись, четкая, но уже по краям набухают и стекают капельки влаги.

Я мигом из ванны вылетел, свет везде повключал, забился под одеяло. Живу я один, сам не писал, а кто еще может? Я все перебрал в уме и розыгрыш, и провалы в памяти, и что случайно так стекло запотело.

От шока и усталости я не заметил, как уснул. А утром светло, машины бибикают, солнце светит, уже и не страшно. Я себя убедил, что это был кошмар. Ты знаешь, как это бывает. Насмотришься на ночь ужастиков, боишься свет выключить, а утром все кажется глупостью. Заставил себя зайти в ванную, но там ничего нет.

Он в упор посмотрел на меня, словно проверяя мою реакцию на его рассказ. В глазах его лихорадочно метались безумные огоньки, а губы подрагивали, постоянно кривившись в непонятной ухмылке. Руки его дрожали и метались, как отвратительные змеи, хватая и вертя все подряд, словно выражали внутренний психоз.

– И что это было?

– То, от чего надо было бежать сразу. Подальше от квартиры, района, города, страны, убежать на другое полушарие, или в леса, или в горы, или сесть на корабль и вечно плыть. И там молиться, чтобы оно никогда не вернулось и не нашло тебя. Но сейчас уже слишком поздно, оно повсюду и везде со мной, – он судорожно хватанул стакан и плеснул коньяка, разлив часть на руки, – но тогда у меня получилось убедить себя, что ничего страшного не произошло… какое-то время ничего не происходило, и я забыл об этом, закрутившись в делах.

Но это повторилось. Надпись «ПРИВЕТ». Я помню, что она отсвечивала красным, и влага была похожа на кровь. Я помню, как стер ее ладонью, и увидел в очищенном стекле свое отражение –бледный, дрожащий, с диким глазами. Как вылетел из ванной, судорожно оделся и выбежал на улицу. Среди людей страх немного отпустил меня, но я до утра бродил по парку.

– А почему ты не снял зеркало? – чтобы успокоиться, я закурил еще сигарету. Ее дым и горячий уголек напоминали о реальности всего происходящего.

– Я тоже считал себя умником. Хотел снять зеркало или разбить к чертям. Побродив по парку, я утром пришел в квартиру с этим намерением. Зашел в ванну, и… и оно было там. Все то же запотевшее зеркало, все та же размашистая надпись «ПРИВЕТ». Словно и не проходило часов семь. Что-то удерживало его в этом состоянии, хотело, чтобы я видел это.

Я нащупал позади себя фарфоровую корзиночку, в которой лежали шампуни, гели, пена для бритья… мне ее Катька подарила, ворчала, что все валяется. Схватил ее, уже замахнулся, даже заорал от адреналина и страха, но крик прервался – леденящий ужас сковал глотку. Я не мог выдавить ни звука, ни хрипа, а корзиночка выпала из пальцев и разбилась вдребезги. На зеркале кто-то начал выводить своим невидимым пальцем слова с другой стороны зеркала.

ПРИВЕТ

ПРИВЕТ

ПОЧЕМУ ТЫ МНЕ НЕ ОТВЕЧАЕШЬ? Я ЗЛЮСЬ.

Помню, что страх окончательно подкосил мои ноги, и я упал. Воя от ужаса, не в силах встать и посмотреть на эту надпись еще раз, я пополз из ванной. Но то, что я увидел…

Игорь схватил бутылку, уронил, и остатки коричневой жидкости растеклись по столу. Не знаю зачем, но я открыл шкафчик и достал новую бутылку, открыл и налил ему до краев. Он лишь нервно кивнул в знак благодарности, выпив ее залпом. Коньяк стекал по уголкам губ на рубашку, но Игорь этого не замечал. Он был пьян, но не алкоголем, а безумием и страхом, которое поразили его. Вцепившись в стакан, глядя на меня дикими глазами, он продолжил:

– Я выполз в прихожую, и увидел… мебель вокруг меня корчилась. Знаю, все это звучит будто я псих, но, черт побери, это реальность. Пол стал вязким, как пластилин, шкаф неуклюже перебирал сотнями насекомых ножек и брел ко мне. Его дверцы стали похожи на отвратительные, алчные слепые морды, а коричневая деревянная поверхность бурлила и перекатывалась. Из шкафа начали медленно и важно выползать мои костюмы: пуховик, ветровка, плащ…Они окружили меня, похотливо лаская рукавами и подолами. Их бормотание надтреснутыми и сухими голосами было похоже на старую кассетную запись.

Все это продолжалось не больше минуты, но в моем сознании растянулось на час. Одежда начала обвивать и душить, я вскочил, кое-как отбиваясь, и ринулся в свою комнату. Увернувшись от шкафа, который хотел сцапать меня дверцами, я забежал в комнату и захлопнул дверь. И чудо, там было совершенно спокойно! Ничего не двигалось, не шевелилось, не оживало, кроме компьютера. Я не сразу обратил на это внимание, но на экране мелькали картинки: серые пустоши, обезвоженные реки, мертвые люди, странные создания… я был загипнотизирован этим, смотрел и не мог оторвать взгляд от этого ужасного калейдоскопа. Но внезапно картины прекратили меняться и остановились на одной – мертвая девушка, с перерезанными венами, лежащая в ванне. Она следила за мной своими стеклянными глазами.

Страх придал мне сил, и я подскочил, чтобы разбить экран. Но на меня напала обыкновенная настольная лампа, пытаясь удушить шнуром. Я боролся, но в ней была какая-то бездушная дьявольская сила… свет уже начал меркнуть, когда ее хватка ослабла. Но теперь я понял, что надо делать.

Я кинулся обратно. В прихожей на меня накинулось пальто и начало кусать. Не знаю чем, не знаю как, но я чувствовал, как острые хищные зубы впиваются мне в плечо. Я ворвался в ванную, слепой от боли и шока, и из последних сил вывел пальцем на зеркале «привет». Ответил, чтобы оно не злилось.

Я безмолвно смотрел на зеркало. Вопреки расхожему мнению, я верил в сверхъестественное, и что необъяснимое происходит с людьми. Но теперь, когда необычное происходило совсем рядом, мне было сложно поверить.

Я вижу по твоим глазам, ты мне не веришь. Да и не прошу тебя об этом, но взгляни, –

Игорь через голову стянул майку и развернулся ко мне плечом. На его спине красными рубцами виднелся укус. Пасть у укусившего существа была широкая, а зубки мелкие, почти игольные и шли в четыре ряда. – Я пытался трезво оценивать произошедшее, бродил потом по городу без дела, грязный, безумный, в крови, больше похожий на бомжа. Все думал, перекручивал в голове события, словно в лихорадке, хотел выкинуть эти мысли и не мог. И тут мой поток воспоминаний словно прошибло – на экране была мертвая девушка в ванне. В моей ванне. Тут меня затрясло еще сильнее. Я позвонил владелице квартиры и прямо спросил, кто жил в ней до меня. Она долго мялась, не давала ответа, но я был на взводе и наорал на нее, вытребовав ответ.

– И что? – я с трудом разлепил склеенные губы.

– В моей квартире жила девушка. Она умерла. Самоубийство, говорят, из-за несчастной любви. Вот тут в моей голове что-то реально помешалось. Я не помню как, но я звонил Кате, орал, кричал, рыдал в трубку от шока, умолял ее больше никогда не пускать меня в квартиру. Сбивчиво рассказывал обо всем. Естественно, она не поверила ни слову, подумала, что я под наркотой. Нашла, забрала из парка и отвела домой. Я пытался сопротивляться, но силы – духовные и физические – совсем иссякли, и я как в тумане рухнул на диван. Очнулся я уже в своей постели, с перебинтованным плечом. Кати рядом не было.

В глазах Игоря стояли слезы. Секунда, и они переполнили глаза, перевалились через нижнее веко и быстро расчертили щеки мокрыми штрихами. Он спрятал лицо в ладонях и зарыдал.

– Я сразу понял, где она… но начал искать: кухня, коридор, туалет, другая комната… пытался оттянуть момент… не мог себя заставить… она была там. В ванной. Лежала уже мертвая, белая. Это моя вина, моя…

Он начал горестно подвывать, обняв себя за голые плечи руками и раскачиваясь.

– Ты не знал, ты не мог предвидеть, – беспомощно забормотал я.

– Все это чертово зеркало. Катя лежала на полу, а в этом зеркале отражались не кафель и не ванная, а какая-то тусклая равнина. Мертвая земля, тяжелые облака, а на горизонте фигура, белая фигура, но так далеко, что и не различишь кто или что. Все расплывчато, как будто сквозь воду смотришь. Но я мигнул и все исчезло.

Ты думаешь это конец? Нееет, это было только начало. Эта мертвая девушка, она стала тварью, злобным духом, от которого нет избавленья. Я ответил, установил связь, и теперь она повсюду меня преследует. Зеркало в общественном туалете, у знакомых, темное стекло – неважно, где и как. Зеркало моментально запотевает само по себе и появляется надпись. Чаще всего это «привет» или «как дела?», но что бы ни было, я обязан ответить. Иначе эта тварь разозлится. Мне страшно, страшно ей отвечать, видеть эти надписи, но то, что ожидает меня в случае молчания страшней… А недавно она призналась мне в любви. Я видел, как помутнело стекло, как невидимые холодные мертвые пальцы вывели с изнанки зеркала «Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ». Эта тварь думает, что я ее парень. Поэтому она убила Катю – из ревности. Я ненавижу ее, но ужас и трусость заставили написать меня «я тоже».

Иногда в витринах магазинов, проезжающих мимо автомобилях я вижу отражение все той же равнины. Пейзаж тот же, только фигура ближе, а картина четче и реальней. Перед тем, как прийти сюда, я слонялся по улицам, как всегда избегая любого намека на отражающие поверхности. Это стало своего рода привычкой. Я зашел в ресторан, пообедал там, и черт дернул меня пойти в туалет. Не знаю почему, но я пренебрег обычной своей осторожностью. Стоило мне зайти, сразу что я заметил, это было зеркало. Большое, во всю стену. И в этом зеркале проступал тот самый пейзаж. Он казался настолько реальным, что походило на открытое окно. Окно в другую реальность. Реальность по ту сторону нашего мира, мертвая и безмолвная изнанка, которая может свести с ума. Фигура приблизилась настолько, что я мог разглядеть лицо… миг, и она стала совсем рядом. Абсолютно голая девушка. Белое лицо, безмолвные губы и стеклянные глаза. Они не видели ничего и видели абсолютно все. Они не мигали. У них не было цвета. Когда я смотрел в них, то чувствовал, как отдаляются звуки ресторана и шум вентилятора, вонь хлорки и бурчание воды. Апатия и холод сковали меня. Девушка открыла рот и закричала, безмолвно завыла, а ее рука легла прямо на зеркальную раму. Она была так близко…

Но в туалет кто-то вошел, и это меня спасло – видение исчезло. Я ринулся оттуда к вам, к людям, в толпу, где не так страшно. Но алкоголь все прояснил – я виноват в смерти Кати, и эта тварь от меня не отстанет.

Он хотел сказать что-то еще, но сбился на мычание. Решительно встал и, покачиваясь, направился к двери. Я уговаривал его не уходить, твердил, что мы что-нибудь придумаем, найдем выход. Кажется, он согласился. Я уложил его спать подле себя, собираясь бдеть остаток ночи, но незаметно провалился в сон.

– Эй, приятель, вставай, – кто-то грубо тряс меня. Я протестующе замычал, спросонья не понимая, где нахожусь. Пару минут ушло на то, чтобы восстановить память… ночь… Игорь… Игорь? Его не было рядом.

– Где Игорь? – я был взволнован.

– Он ушел рано утром, ты еще спал, – пожал плечами Вовка.

Не слушая ничьих причитаний, быстро оделся и выбежал на улицу. Я был пару раз у Игоря на вписках, так что его квартиру не составило труда найти.

Дверь в квартиру была приоткрыта. Не снимая ботинок, я ломанулся в ванную. Игорь лежал на спине, вперив в потолок взгляд пустых глаз. Холодок пробежал по позвоночнику, ноги стали ватными, но я не смог противиться. Я посмотрел на зеркало и захрипел от ужаса.

В нем отражалась унылая, бескрайняя равнина, на небе плыли свинцовые облака, а в центре стояли две фигуры. Голая девушка держала за руку Игоря.

По ту сторону зеркал на нас тоже смотрят.

 

Чёрт, теперь , после всего этого прочитаного я не усну близлежащий месяц или 2:confused: